ГОСПОДА

в моем гостиничном номере тарахтел не менее отчаянно, чем пулемет системы «максим», заснул я мгновенно, едва кос­нулся  головой тощей подушки.     И снилось мне,  будто  я вновь  попал в  храм  богини  Минакши.  Священный  пруд почти до краев наполнен водой. Кругом — ни души. Лишь в самом центре пруда плавает... плот! И восседают на нем три  седобородых старца   в легких белоснежных одеждах. Яркие лучи солнца пронизывают прозрачную толщу воды, в которой плещутся  золотистые рыбы. Хрупкая полуден­ная тишина. Вдруг    где-то вдали    зарождается    неясный гул. Постепенно он нарастает, надвигается, и вот уже мно­гоголосая  толпа высыпает из-за дальних колонн, направ­ляется  к пруду. В центре толпы четверо дюжих тамилов легко несут на руках тощего, высокого человека, одетого в костюм   западного покроя. Вот они подошли к самому краю пруда,  поставили человека на ноги. Он недовольно хмурится, крепко прижимает к груди большой картонный ящик.

—    Ваиаккам  — гудит толпа, приветствуя старцев.

—    Ванаккам —отвечает самый древний из них. Шум тотчас стихает.

—    Что заставило вас прийти сюда в этот час и нару­шить наши, молитвы и раздумья? И кто этот человек с ящиком в руках?

Из толпы выдвинулся пожилой мужчина и, приветст­венно сложив руки, сказал:

—   Он чужеземец, из далекой заморской страны, с бе­регов реки Потомак. Послушать его, так и впрямь полу­чается, что он святой. Дает нам пищу, спасает от голоднойсмерти, а взамен будто ничего не хочет. Решили мы егона плот посадить.

— На плот его, на плот! — раздались одновременно десятки голосов с разных сторон.

— Подождите,— остановил их старец. И, обратившись к чужестранцу,    продолжал:-— Мир    и спокойствие    тебе, добрый человек. На древней земле тамилов всегда рады приветствовать того, кто пришел с открытым сердцем и чистой душой. Объясни нашим людям то, что они не пони­мают, и ступай себе с богом.

Человек с берегов Потомака положил ящик на землю, одернул пиджак, откашлялся, гордо вскинул голову и за­говорил вкрадчивым баритоном:

—     Вы видите этот ящик? В нем сухое молоко. Но мы продаем вам втридешева и зерно, и рис,. и маис, и соевое масло, и другие продукты.

—     Вы что же, отрываете их от себя, чтобы поделиться с друзьями?-—полюбопытствовал доброжелательно вто­рой старец.

—