Главы

НАМАСТЭНЬКИ БУЛЬ

ИЗ    ИНДИЙСКИХ    ЗАПИСНЫХ    КНИЖЕК!

— Вы видите, моя харчевня пуста, как чрево кашалота во время длительной, насильственной голодовки. А совсем недавно бизнес кипел здесь, как смола в котлах ада.

Едва приметный кивок слуге — и бокалы наполнились сотерном.

—   Я предлагаю тост за человека, противостоящего ди­кой стихии, диким зверям, диким племенам. За белогочеловека!

Мой попутчик хотел было встать, но я легонько толк­нул его ногой под столом. Доннэ осушил бокал.

—   Знаете, господа,—продолжал он, с явным удоволь­ствием налегая на омлет по-парижски,—- не будь я по на­туре неизлечимым оптимистом, давным-давно болтаться бы мне в петле на какой-нибудь рее. Но старый  Шарльсам в петлю никогда не прыгнет, клянусь Девой Мари­ей —- нет!

Судите сами —жена моя поспешила с визитом вежли­вости к святому Павлу в тот же день, когда мы узнали, что наш старший мальчик погиб в Индокитае. Он был че­стным малым, наш Анри, видит бог, но вялым и бесталан­ным, как морская капуста. Другое дело — Жак. Красавец, остряк, обещающий капитан парашютистов, доверенный своего тезки — нашего Сустеля...

Боже, как мы    хотели попробовать знаменитый    омлет по-парижски.-.Его  запах  щекотал  ноздри,  дурманил  голо­ву, заползал в желудок.

Но Доннэ много пил, еще больше ел, безостановочно говорил:

—   Помните, как это великолепно у Киплинга: «Мы идем, все идем по знойной Африке»? Так и мой мальчик шел. А теперь он лежит где-то там, в песках, как потерпев­шая крушение бригантина на илистом дне забвения.

Осталась у меня лишь дочь, мой единственный, но верный якорь,— он ткнул волосатым пальцем в противопо­ложную стену. С портрета премиленько улыбалась хруп­кая обворожительная девушка.

—   Замужем за янки, вашим соотечественником, фабри­кантом из Джорджии,— одобрительно продолжал Доннэ.—Живут они в Атланте — и как живут! На днях я получил от нее письмецо, презабавное.

Он долго шарил по карманам, медленно надевал очки, искал, видно, самое забавное место и наконец стал читать: «Боже, как в этом году цветут вишни...»

—   Нет, не то... Ага:

«Недавно ощенилась моя любимая борзая сука. Пре­любопытная тварь! Ты помнишь, я писала тебе о том, как она великолепно берет зайца. Ласковая

12[3]4
Оглавление